Неточные совпадения
Он думал о том, что Анна
обещала ему дать свиданье нынче после скачек. Но он
не видал ее три дня и, вследствие возвращения мужа из-за границы,
не знал, возможно ли это нынче или нет, и
не знал, как узнать это. Он виделся с ней в последний раз на даче у кузины Бетси. На дачу же Карениных он ездил как можно реже. Теперь он хотел ехать туда и обдумывал вопрос, как это
сделать.
«Из логики и честности, — говорило ему отрезвившееся от пьяного самолюбия сознание, — ты
сделал две ширмы, чтоб укрываться за них с своей „новой силой“, оставив бессильную женщину разделываться за свое и за твое увлечение,
обещав ей только одно: „Уйти,
не унося с собой никаких „долгов“, „правил“ и „обязанностей“… оставляя ее: нести их одну…“
Наконец он решил подойти стороной: нельзя ли ему самому угадать что-нибудь из ее ответов на некоторые прежние свои вопросы, поймать имя, остановить ее на нем и облегчить ей признание, которое самой ей
сделать, по-видимому, было трудно, хотя и хотелось, и даже
обещала она
сделать, да
не может.
Промахнувшись раз, японцы стали слишком осторожны: адмирал сказал, что, в ожидании ответа из Едо об отведении нам места, надо свезти пока на пустой, лежащий близ нас, камень хронометры для поверки. Об этом вскользь сказали японцам: что же они? на другой день на камне воткнули дерево, чтоб
сделать камень похожим на берег, на который мы
обещали не съезжать. Фарсеры!
Адмирал согласился прислать два вопроса на другой день, на бумаге, но с тем, чтоб они к вечеру же ответили на них. «Как же мы можем
обещать это, — возразили они, — когда
не знаем, в чем состоят вопросы?» Им сказано, что мы знаем вопросы и знаем, что можно отвечать. Они
обещали сделать, что можно, и мы расстались большими друзьями.
Нехлюдов уехал бы в тот же день вечером, но он
обещал Mariette быть у нее в театре, и хотя он знал, что этого
не надо было
делать, он всё-таки, кривя перед самим собой душой, поехал, считая себя обязанным данным словом.
Он чувствовал, что формально, если можно так выразиться, он был прав перед нею: он ничего
не сказал ей такого, что бы связывало его,
не делал ей предложения, но по существу он чувствовал, что связал себя с нею,
обещал ей, а между тем нынче он почувствовал всем существом своим, что
не может жениться на ней.
Он
обещал не столько им, сколько себе,
сделать для разъяснения этого дела всё, что только будет возможно.
— Женюсь, батенька… Уж предложение
сделал Вере Васильевне и с Марьей Степановной переговорил. Старуха
обещала, если выправлю «Моисея». Теперь дело за Васильем Назарычем. Надоело болтаться. Пора быть бычку на веревочке. Оно и необходимо, ежели разобрать… Только вот побаиваюсь старика, как бы он
не заворотил мне оглобли.
Он
сделал мне знак, чтобы я
не шумел, и затем рассказал, что Ли Тан-куй давал ему деньги и просил его уговорить меня
не ходить к удэгейцам на Вагунбе, а обойти юрты их стороной, для чего
обещал дать специальных проводников и носильщиков.
Через несколько минут мы сидели у огня, ели рыбу и пили чай. За этот день я так устал, что едва мог
сделать в дневнике необходимые записи. Я просил удэгейцев
не гасить ночью огня. Они
обещали по очереди
не спать и тотчас принялись колоть дрова.
Я, помнится,
обещал вам, что в этой книжке будет и моя сказка. И точно, хотел было это
сделать, но увидел, что для сказки моей нужно, по крайней мере, три таких книжки. Думал было особо напечатать ее, но передумал. Ведь я знаю вас: станете смеяться над стариком. Нет,
не хочу! Прощайте! Долго, а может быть, совсем,
не увидимся. Да что? ведь вам все равно, хоть бы и
не было совсем меня на свете. Пройдет год, другой — и из вас никто после
не вспомнит и
не пожалеет о старом пасичнике Рудом Паньке.
Вы
не можете себе представить, с каким затруднением я наполняю эти страницы в виду спящего фельдъегеря в каком-нибудь чулане. Он мне
обещает через несколько времени побывать у батюшки, прошу, чтобы это осталось тайною, он видел Михаила два раза, расспросите его об нем.
Не знаю, где вообразить себе Николая, умел ли он что-нибудь
сделать. Я
не делаю вопросов, ибо на это нет ни места, ни времени. Из Шлиссельбургане было возможности никак следить, ибо солдаты в ужасной строгости и почти
не сходят с острова.
Вчера вечером поздно возвратился домой,
не успел сказать тебе, любезный друг, слова. Был у преосвященного, он
обещал освободить Иакинфа, но
не наверное. — Просидел у Юшневских вечер. Днем
сделал покупку, казанскую телегу за 125 рублей — кажется, она довезет меня благополучно с моим хламом. Может быть, можно бы и дешевле приискать колесницу, но тоска ходить — все внимание обращено на карман, приходящий в пустоту.
Кажется, я бы и сам
не отдал ребенка, хотя бы
обещали сделать его князем,
не только дворянином…
Дела Розанова шли ни хорошо и ни дурно. Мест служебных
не было, но Лобачевский
обещал ему хорошую работу в одном из специальных изданий, —
обещал и
сделал. Слово Лобачевского имело вес в своем мире. Розанов прямо становился на полторы тысячи рублей годового заработка, и это ему казалось очень довольно.
Он говорил, что
сделает это; но как
сделает — и сам еще
не придумал; а между тем, по натуре своей, он
не был ни лгун, ни хвастун, и если бы нужно было продать себя в солдаты, так он продался бы и
сделал, что
обещал.
—
Обещал, все
обещал. Он ведь для того меня и зовет теперь, чтоб завтра же обвенчаться потихоньку, за городом; да ведь он
не знает, что
делает. Он, может быть, как и венчаются-то,
не знает. И какой он муж! Смешно, право. А женится, так несчастлив будет, попрекать начнет…
Не хочу я, чтоб он когда-нибудь в чем-нибудь попрекнул меня. Все ему отдам, а он мне пускай ничего. Что ж, коль он несчастлив будет от женитьбы, зачем же его несчастным
делать?
— Генерал весь вечер пробудет у Евгения Константиновича, и мы с вами можем потолковать на досуге, — заговорила Нина Леонтьевна, раскуривая сигару. — Надеюсь, что мы
не будем играть втемную…
Не так ли? Я, по крайней мере, смотрю на дело прямо! Я
сделаю для вас все, что
обещала, а вы должны обеспечить меня некоторым авансом… Ну, пустяки какие-нибудь, тысяч двадцать пока.
Воротясь с фабрики, она провела весь день у Марьи, помогая ей в работе и слушая ее болтовню, а поздно вечером пришла к себе в дом, где было пусто, холодно и неуютно. Она долго совалась из угла в угол,
не находя себе места,
не зная, что
делать. И ее беспокоило, что вот уже скоро ночь, а Егор Иванович
не несет литературу, как он
обещал.
Мне кажется, что только горькая необходимость заставила ее
сделать свой дом"приятным", — необходимость, осуществившаяся в лице нескольких дочерей, которые, по достаточной зрелости лет,
обещают пойти в семена, если в самом непродолжительном времени
не будут пристроены.
Все
делал: плакал, убить себя грозился, наконец даже
обещал ей богу молиться, — нет, таки
не сказала!
— Что мне забывать; я
не аристократ, чтобы на меня орать сто крат; я что
обещал, то и
сделал.
— Правда, истинная правда, — отвечал, вздохнув, ротмистр. — Вот мы с лекарем маленькую новость
сделали: дали Варнаве мертвого человека сварить, а и то сколько пошло из этого вздора! Кстати, дьякон: ты, брат,
не забудь, что ты
обещал отобрать у Варнавки эти кости!
— Можно, — быстро, весело заговорил Бата. — Все можно. Против меня ни один чеченец
не сумеет пройти. А то другой пойдет, все
пообещает, да ничего
не сделает. А я могу.
— Давеча уроку
не знал; Фома Фомич на коленки ставил, а я и
не стал. Стар я стал, батюшка, Сергей Александрыч, чтоб надо мной такие шутки шутить! Барин осерчать изволил, зачем Фому Фомича
не послушался. «Он, говорит, старый ты хрыч, о твоем же образовании заботится, произношению тебя хочет учить». Вот и хожу, твержу вокабул.
Обещал Фома Фомич к вечеру опять экзаментик
сделать.
— Дэзи, — сказал я, доверяясь ее наивному любопытству, обнаружить которое она могла, конечно, только по невозможности его укоротить, а также — ее проницательности, — вы
не ошиблись. Но я сейчас в особом состоянии, совершенно особом, таком, что я
не мог бы сказать так, сразу. Я только
обещаю вам
не скрыть ничего, что было на море, и
сделаю это в Гель-Гью.
— Сначала, — говорила девушка, причем ее лицо очень выразительно жаловалось, — он
пообещал мне, что
сделает всего три ставки и потом мы пойдем куда-нибудь, где танцуют; будем веселиться и есть, но, как ему повезло — ему здорово вчера повезло, — он уже
не мог отстать.
Просила у Анны Анисимовны одного ее мальчика в сыновья бездетная купеческая семья,
обещала сделать его наследником всего своего состояния — Анна Анисимовна
не отдала.
— А вы знаете, продали наше имение. Конечно, жаль, привыкли мы тут, но Должиков
обещал сделать Жана начальником станции Дубечни, так что мы
не уедем отсюда, будем жить тут на станции, а это все равно что в имении. Инженер такой добрый!
Не находите ли вы, что он очень красив?
Негина (сквозь слезы). Послушайте, Мартын Прокофьич, ведь при вас, при вас, помните, он
обещал дать мне сыграть перед бенефисом. Я жду, я целую неделю
не играла, сегодня последний спектакль перед бенефисом; а он, противный, что же
делает! Назначает «Фру-Фру» со Смельской.
Лидия. Богат он, беден ли, но он нас унизил, и между нами все кончено. Григорий Борисыч
сделал для нас много и
не желает, чтоб я жила с мужем. Наша жизнь будет вполне обеспечена, папашка мне
обещал.
Лидия. Он
обещал непременно привезти сегодня. Ему
не верить стыдно, когда он
сделал такое одолжение отцу.
Надежда Антоновна. Я совершенно потеряла голову. Что нам
делать! Кучумов неделю тому назад, вместо того что
обещал привезти на новоселье, дал мне только шестьсот тринадцать рублей, и то с такими гримасами, с такими ужимками, как будто он
делает Бог знает какое одолжение. У нас опять накопилась пропасть долгов.
Не забудь, вся мебель новая, та продана твоим злодеем.
Почти ежедневно через залу, где мы играли, в кабинет к отцу проходил с бумагами его секретарь, Борис Антонович Овсяников. Часто последний обращался ко мне,
обещая сделать превосходную игрушку — беговые санки, и впоследствии я
не мог видеть Бориса Антоновича без того, чтобы
не спросить: «Скоро ли будут готовы санки?» На это следовали ответы, что вот только осталось выкрасить, а затем высушить, покрыть лаком, обить сукном и т. д. Явно, что санки существовали только на словах.
Славный юноша искренне желал «
сделать меня человеком», он уверенно
обещал мне это, но — у него
не было времени и всех остальных условий для того, чтоб серьезно заняться мною.
Прачке было жаль Пети; Карл Богданович очень уж что-то сильно нажимал и тискал; но, с другой стороны, она боялась вступиться, так как сама привела мальчика и акробат
обещал взять его на воспитанье в случае, когда он окажется пригодным. Стоя перед мальчиком, она торопливо утирала ему слезы, уговаривая
не бояться, убеждая, что Карл Богданович ничего худого
не сделает, — только посмотрит!..
— Я вам верю, ваше величество, но вы
не можете
сделать то, что изволите так великодушно
обещать.
Я
обещал Александре Васильевне
сделать все, как она желает, и вместе с тем высказал ей, что, насколько мне удалось заметить, такой опасности пока
не существует для Мухоедова, хотя поручиться за него в будущем и невозможно; я откровенно высказал ей, что бесхарактерность Мухоедова огорчает и меня, но что это такой недостаток, который
не поддается никакому лечению, особенно в известном возрасте. Александра Васильевна внимательно выслушала меня, а потом в раздумье проговорила...
Такой прием
не мог ободрить Фонвизина, и он хотя
обещал продолжать вопросы, но уже
не осмелился
сделать этого.
Каренин. Сейчас, сейчас решится. Кроме того, что он
обещал, я просил секретаря съездить к нему с прошением и
не уезжать, пока он
не подпишет. Если бы я
не знал его, как знаю, я подумал бы, что он нарочно
делает это.
Доктор приехал только к вечеру. Осмотрев больную, он с первого слова всех напугал, заметив, что напрасно его
не призвали раньше. Когда ему объявили, что больная заболела всего только вчера вечером, он сначала
не поверил. «Все зависит от того, как пройдет эта ночь», — решил он наконец и,
сделав свои распоряжения, уехал,
обещав прибыть завтра как можно раньше. Вельчанинов хотел было непременно остаться ночевать; но Клавдия Петровна сама упросила его еще раз «попробовать привезти сюда этого изверга».
— Я тебя прощаю, только
обещай ты мне никогда этого вперед
не делать.
Глафира Фирсовна. Да погодите, мы этот слух после разберем. (
Делает знак Флору Федулычу, чтоб он молчал.) Коли что Флор Федулыч
обещал, так он от своих слов
не отопрется; я его характер знаю, портить дела вашего он
не станет. Ты мне скажи, кто у вас этот богач-то?
Ты, балаганный Петрушка, бесчестил швеек,
обещая сделать из них опереточных примадонн, в тебя стреляли, как в бешеную собаку, когда ты убегал из опозоренных тобою спален, ты дрожал над каждой копейкой и отдавал тайком деньги в незаконный рост, и только потому
не сделался под старость содержателем ссудной кассы, что тебя, когда ты стал скорбен главою, обобрала первая попавшаяся судомойка.
Я был очень доволен собой. Увлекшись живым, интересным делом, маленьким столом, наивными тетрадками и прелестью, какую
обещала мне эта работа в обществе жены, я боялся, что жена вдруг помешает мне и всё расстроит какою-нибудь неожиданною выходкой, и потому я торопился и
делал над собою усилия, чтобы
не придавать никакого значения тому, что у нее трясутся губы и что она пугливо и растерянно, как пойманный зверек, смотрит по сторонам.
Золотилов. Какую еще правду ему говорить? Вы бьете и сажаете в кандалы людей, заставляя их пристрастные показанья
делать,
обещаете преступнику облегчить наказанье с тем только, чтоб он оговаривал… (Обращаясь к стряпчему и исправнику.)
Не угодно ли, господа, обо всем этом составить особое постановление?
Русаков. Ты, сестра, молчи — это
не твое дело. Дуня,
не дури!
Не печаль отца на старости лет. Выкинь блажь-то из головы. Отец лучше тебя знает, что
делает. Ты думаешь, ему ты нужна? Ему деньги нужны, дура! Он тебя только обманывает, он выманит деньги-то, а тебя прогонит через неделю. У меня есть для тебя жених: Иван Петрович; уж я ему
обещал.
— Оставьте его, Гаврило Андреич, — промолвил Степан: — он
сделает, коли
обещал. Уж он такой… Уж коли он
обещает, это наверное. Он на это
не то, что наш брат. Что правда, то правда. Да.
— Нет, вы на себя взяли весь грех. Любимый ученик! Разве
не от тебя начнется род предателей, порода малодушных и лжецов? Слепцы, что
сделали вы с землею? Вы погубить ее захотели, вы скоро будете целовать крест, на котором вы распяли Иисуса! Так, так — целовать крест
обещает вам Иуда!